стр. 295

     Нурмин.

     ЛЕОНИД АНДРЕЕВ. "ДНЕВНИК САТАНЫ". ГЕЛЬСИНГФОРС. КНИГОИЗД. "БИБЛИОН". 1921 г. 276 стр.

     Сатана счел нужным вочеловечиться, ведет земную жизнь и, кроме того, ведет дневник. Нужно сказать, довольно пространный и очень скучный. Местами с трудом преодолеваешь претенциозные страницы, наполненные длиннейшими и утомительными рассуждениями и мертвящим схематизмом образов. И нисколько не помогает этому то, что тема самая современная: в дневнике ни разу не упоминается "большевизм", но речь идет только о нем.
     Вочеловечившийся сатана принимает вид американского миллиардера Вандергуда. Вместе с другим чортом, мистером Топпи, он едет в Рим. Близ Рима происходит

стр. 296

крушение. Вандергуд-Сатана попадает в виллу таинственной личности, некоего Магнуса, у которого "темные, почти без блеска, большие мрачные глаза", "наглый, неприличный взгляд", - "нос красивый и сделанный из мыслей и каких-то дерзких желаний" - и "руки: очень большие, очень белые, спокойные... ровно десять пальцев; ровно десять тонких, злых, умных мошенников"...
     У Магнуса Вандергуд-Сатана влюбляется в Марию, неописуемой красоты, удивительно похожую на Мадонну. Она - дочь Магнуса. Вандергуд ищет применения своим миллиардам. Он жаждет игры, испить до дна кубок человеческой жизни. Мало-по-малу он вочеловечивается почти совсем, т.-е. живет как все люди. Он предлагает Магнусу распоряжаться своими миллиардами, быть его руководителем в жизни. Тот сначала отказывается, но потом после долгих колебаний дает согласие и начинает переводить состояние Вандергуда в золото. Магнус обещает ему Марию. Он молчалив, ничего не говорит о себе, но однажды он раскрывает свои планы Сатане. Нужно изобрести динамит, но особый, чтобы он имел "волю, сознание и глаза". Таким динамитом может стать человек. Нужно только кольнуть чем-то человека и он взорвется и взорвет мир. Есть и средство взорвать человека: "надо обещать человеку чудо". "Опять обман? Опять обман. Но не крестовые походы, не бессмертие на небе. Теперь время иных чаяний и иных чудес. Он обещал воскресение всем мертвым, я обещаю воскресенье всем живым...
     "Но мертвые не воскресли. А живые?
     " - Кто знает? - говорит Магнус. - Надо сделать опыт".
     Нужно сделать большой опыт. Европа встревожена: ожидают войны, "но война, это - только преддверие в царство чуда". Очарованный планами Магнуса, мистер Вандергуд предлагает "поскорей взорвать его". Магнус обещает сделать это чрез две недели. Чрез две недели происходит следующее: Магнус грабит Вандергуда; миллиарды оказываются всецело в руках Магнуса: Вандергуд - нищий. Мадонна-Мария совсем не дочь Магнуса - а его любовница. Менее всего она также похожа на Мадонну: она - проститутка с 14 лет, "продажная тварь". "Она умеет все". "Она глупа, как гусыня. Непроходимо глупа. Но хитра. Но лжива. Очень жадна к деньгам"... А роковое сходство с Мадонной? Но Магнус сам был обманут. "Это не женщина - это орел, который клюет мою печень". Ночью - "вавилонский разврат", мертвый сон, забвение, а утром "опять Мадонна". Впрочем, это было в прошлом. "Своими зубками она выгрызла всю мою бессмысленную веру и дала мне ясный, твердый и непогрешимый взгляд на жизнь"...
     Попутно Магнус, издеваясь над бедным одураченным Сатаной, угрожая выбросить его на улицу, развивает свою теорию о взрыве.
     " - Я, - говорит о себе Магнус, - вывод - знак равенства - итог - черта под рядом цифр. Ты можешь назвать меня Эрго, Магнус Эрго.
     "Они говорят: дважды два - я отвечаю: четыре. Ровно четыре. Вообрази, что мир застыл на мгновение в полной неподвижности, и ты увидишь такую картину: вот чья-то улыбающаяся беззаботно голова, а над нею - занесенный, застывший топор. Вот куча пороха, а вот падающая в порох искра. Но она остановилась и не падает. Вот тяжелое здание на единственной уже согнувшейся подпоре. Но все застыло - и подпора не ломается. Вот чья-то грудь, а вот чья-то рука, делающая пулю для этой груди. Разве это приготовил я? Я только беру рычажек и - раз! - двигаю его вниз. Топор опускается на смеющуюся голову и дробит ее... Искра падает в порох - и готово. Здание рушится... А я только надавил рычажек... Подумай: разве я мог бы убивать, если бы в мире были только скрипки и другие музыкальные инструменты?.. Я обещаю кроликам, что они станут львами... Ты увидишь, какую смелость, какую энергию разовьет мой кролик, когда я нарисую ему на стене райские кущи и эдемские сады... И кто знает... да, кто знает... а вдруг он этой массой действительно сломает стену?.. Надо попробовать..."
     Бедный Сатана "взорван", - он - в ужасе, полон бешеной ненависти и отчаяния. Желая поразить Магнуса, он открывает ему тайну своего появления на земле: он - Сатана. Но Магнус только смеется презрительно.

стр. 297

     То, что мы выписали, является наиболее ярким и интересным. Не дурны также фигура кардинала Х., "старой обезьяны" и циника, и экс-короля, надутого "цыпленка", ищущих денег. В них чувствуется живая плоть и кровь. Но эти фигуры эпизодичны, стоят в тени. В остальном же сотни страниц заполнены обычными вычурными, надуманными андреевскими рассуждениями о земле рабов, о тоскующих тенях, о страхе жизни и страхе смерти, - психологическими "углублениями", длиннотами, отступлениями. И не в том дело, что "Дневник" - последнее недосказанное слово Андреева, ушедшего от жизни, - что созданное нуждается в переработке. Беден и фальшив самый замысел и лишен художественной правды. Тленом и духовной опустошенностью веет со страниц "Дневника", непониманием настоящего и безысходным страхом пред будущим, которые уже при дверях... Но - воистину не страшно все то, чем пугает Андреев. Современная трагедия человечества ни в какой мере не укладывается в сухие андреевские схемы. Пред вами не жизнь - перевоплощенная в живые образы, а мумии, бледные, выцветшие; поэтому и не страшно. И потом - Почему нужно бояться взрыва, если все уже готово, - если старый мир всем ходом своего развития подготовил его? Не страшней ли этот мир, где поднят уже топор, где здание еле-еле держится, где есть такие преддверия как война? При чем здесь чудо, обман, когда опять-таки "все готово". Не похожи ли рассуждения об эдемских садах на обычные поповско-обывательские "ниспровержения" коммунизма? Не напоминает ли производство опыта и похищение миллиардов злобно-невежественный и неумный газетный пасквиль? Почему Андреев так говорит теперь о войне, которую он сам раздувал посильно, начиная с 1914 года? Все эти и подобные вопросы более чем законны и уместны при оценке "Дневника".
     Нужно еще отметить: Магнусу Андреев не отказывает в уме. Магнус умен. Все остальное более чем посредственно: посредственен кардинал Х., глуп непроходимо экс-король, глуп Топпи, глуповат Сатана, положительно глуповат и слишком доверчив. Совсем не похож на Сатану. Магнус от этого только выигрывает. Во всяком случае нужного настроения не создается; а нужно было вселить ужас и отвращение пред "умным мошенником", намеревающимся произвести неслыханный опыт. Этого нет.
     "Дневник Сатаны" характерен только как образец вырождения, упадка, страха пред грядущим - тех кругов, из которых вышел покойный писатель.